В предыдущем эссе был начат рассказ о внуках семьи Зейберов, в котором я рассказал об истории жизни Ноэми Гордин-Сегал, дочери Рахили Зейбер-Гордин. Я продолжаю знакомить читателей со следующим поколением этой семьи. Шестнадцатая часть этого цикла эссе посвящена истории жизни трёх сыновей Соломона (Мони) Зейбера, который к моменту их рождения уже поменял имя и фамилию, став Али-беком Заир-Беком.
В марте 1923 г., в Нижнем Новгороде, в семье Али-бека и Феоктисты (Феты) Заир-Беков родились мальчики-близнецы, которых назвали тюркскими именами Азат и Измаил. А через полтора года, в ноябре 1924 г., у них родился еще один сын, которого назвали Али. В то время Али-бек Заир-Бек работал в местном театре режиссером. Позже в этом же театре служила и моя мама, актриса Татьяна (Тина) Любина, она хорошо знала всю семью Заир-Беков, называла детей Алишка, Малишка и Зязя (или Азатик). Она мне много рассказывала о детстве ребят, моих сводных братьев. Например, о том, что Азат и Измаил были очень похожи друг на друга, так что многие их путали, в частности, школьные учителя. Правда, она узнавала их даже со спины. Несмотря на удивительное внешнее сходство, они были разными по характеру: Малиша был более мягким, ласковым, покладистым. Мама рассказывала мне много курьёзных историй, связанных с их сходством. К примеру, когда Азата вызывали к доске на уроке немецкого языка, то отвечать частенько выходил Измаил, который знал немецкий лучше брата. Был ещё случай, когда на спор Азат ходил на свидание с девушкой Измаила, а она не заметила подмены.
Братья хорошо учились в школе, занимались спортом и художественной самодеятельностью, у них было много друзей. Выросших на Волге, их постоянно тянуло к воде, в море, к большим кораблям, на океанские просторы. В 1938 году, когда близнецам было по 15 лет, они поступили в Горьковскую морскую спецшколу, которую окончили в 1941 г. и, выдержав огромный конкурс, поступили в Высшее военно-морское инженерное училище им. Дзержинского в Ленинграде, знаменитую «Дзержинку», кузницу инженерных кадров для советского ВМФ. Это училище в августе 1941-го было эвакуировано в г. Правдинск Горьковской обл., а в феврале 1942 г. — в Баку. Вскоре после непродолжительного курса молодого матроса курсанты попадали на фронт для прохождения так называемой „боевой практики“. Азат и Измаил в составе роты морских пехотинцев в декабре 1941 г. были отправлены под Москву, где шли кровопролитные бои со рвавшимися к столице гитлеровцами. Всего в боях под Москвой принимали участие несколько бригад морской пехоты, в каждой из них изначально насчитывалось до 5 тыс. бойцов, из которых полегло до 80% личного состава. В середине декабря сложил там свою голову и Измаил. Он похоронен в братской могиле в деревне Борис-Глеб Клинского р-на Московской обл., в 23 км от Солнечногорска.
В мою память врезался яркий эпизод, когда почтальон принес письмо от первой жены отца Феты с известием о гибели Измаила, которому было только 18 лет. Письмо это пришло в село Илек Оренбургской обл., где жила наша семья, в январе или феврале 1942 г. Тогда я впервые увидел, как мой строгий и даже суровый папа горько плачет… Это письмо отец сохранил, а после его смерти бережно храню его я. Приведу обширный отрывок из этого письма, ставшего уже документом эпохи…
„Отец! Мы лишились прекрасного сероглазого сына. Малиша погиб от руки фашистских бандитов, погиб героем. Когда – я и сама не знаю. Похоронки нету. Я получила письмо от Зязи, они были все время вместе. Когда шли в атаку, Зязя бросился оказывать помощь раненому бойцу, гляжу, говорит, Измаил выпрямился во весь рост и тут же упал. Потом Азат опять пошел в атаку, и когда немцы отступили, он нашел убитого брата. Я, говорит, поклялся мстить… Даже числа не написал, когда Малиша погиб. Азатик пишет так: я не плачу, мама, а только сжимаю кулаки… Отец, я все дни не находила себе места, точно чувствовала: что-то должно случиться. Смерть такого сына у меня вырвала полсердца. Очень болит душа за Азата. Пиши, слезы меня душат, не могу. Фета“…
В 1948 г. Измаил был посмертно награждён медалью „За оборону Москвы“. Эта награда была торжественно вручена его отцу Али-беку Заир-Беку в Харьковском облвоенкомате.
После битвы под Москвой, где он был ранен, и лечения в госпитале Азата откомандировали на Северный флот. Он служил на минных тральщиках, принимал участие в охране кораблей союзников и в других операциях. Награждён медалью «За оборону советского Заполярья».
А об одном эпизоде из жизни Азата я узнал только незадолго до его кончины, что было связано с данной им подпиской о неразглашении в связи с особой секретностью этого события. Дело в том, что в ноябре 1943 г. в составе спецроты морских пехотинцев Азат был в охране советской делегации на Тегеранской конференции «Большой тройки». Кто-то из больших командиров доложил Сталину, что в составе его охраны есть краснофлотец, который очень хорошо читает патриотические стихи, и вождь приказал вызвать к нему этого матроса. Азат прочитал Сталину и его окружению несколько стихов и, в частности, очень популярное тогда стихотворение Константина Симонова „Убей его!“ («Если дорог тебе твой дом…»).
Так как Али был на год младше своих братьев, то он поступил в „Дзержинку“ только в 1942-м, а до этого он тоже учился в Горьковской морской спецшколе. Поскольку училище им. Дзержинского с 42-го года находилось в Баку, то курсантов направляли на „боевую практику“ (так это официально называлось) в Каспийскую военную флотилию. Корабли этой флотилии в течение всей войны несли службу в иранских портах. Кроме того, флотилия организовывала противоминную оборону и прикрывала своими кораблями грузоперевозки, прежде всего, нефти из Баку, а также доставку грузов, поступающих по ленд-лизу из иранских портов. Отец рассказывал мне, что однажды ночью в штормовую погоду Али смыло волной с палубы в море, но, будучи хорошим пловцом, он сумел продержаться, пока его утром не заметили с корабля. Когда руки стали неметь от холодной воды, Али снял и выбросил часы – подарок отца. Это „купание“ не прошло даром: Али „заработал“ серьёзную болезнь, лечился в госпитале. В конце войны, когда училище возвратилось в Ленинград из Баку, они с Азатом оказались на одном курсе, т.к. Азат потерял год из-за ранения и лечения. После окончания „Дзержинки“ они получили звание инженер-лейтенанта и дипломы инженеров по специальности «корабельная электротехника». Али получил направление на службу в Севастополь, а Азат – в Кронштадт.
В результате договоренности с союзниками, СССР получил по репарациям от Италии 45 кораблей, в том числе линейный корабль «Giulio Cesare», сразу же переименованный в «Новороссийск». Основным пунктом передачи кораблей была избрана Одесса, но часть кораблей, в частности, «Новороссийск» и подводные лодки, передавались Советскому Союзу в албанском порту Валона. Итальянские корабли находились в нерабочем состоянии, нуждались в серьёзном ремонте на судоремонтных предприятиях. Для наблюдения за проведением этих работ, приему кораблей от итальянцев и последующим переходом судов из Албании в Севастополь в Валону был направлен отряд особого назначения. В этом отряде в качестве специалиста по электротехнике был и инженер-лейтенант Алибек Заир-Бек. В конце февраля 1949 г. линкор «Новороссийск» и две подводные лодки в сопровождении танкера вышли из Валоны, а уже через четыре дня эта группа кораблей благополучно, без чрезвычайных происшествий и серьёзных поломок в пути, прибыла в Севастополь.
За эту операцию её участники получили правительственные награды, в частности, Али – боевой орден Красной Звезды. В 1950-е гг. он служил в Николаеве, был военпредом на Судостроительном заводе имени 61 коммунара, выпускавшем ракетные крейсера, большие противолодочные корабли, эсминцы, сторожевые корабли, подводные лодки.
После нескольких лет службы в Николаеве, Алибек был переведен в Севастополь, где в 1960-е гг. служил на кораблях Черноморского флота. В 1966 г. у Алибека новое назначение: в Северодвинск Архангельской обл. Ещё в 1950-е гг. местный Судостроительный завод «Севмаш» было решено перевести на строительство атомных подводных лодок, и в скором времени он стал главным предприятием СССР по производству стратегических подводных лодок, а город Северодвинск — центром советского атомного судостроения.
Здесь был создан учебный отряд атомных подводных лодок, а Алибек назначен его начальником. С тех пор 20 лет своей жизни капитан первого ранга Алибек Заир-Бек отдал этому отряду и самому городу. Говорили, что когда он выслужил уже все сроки и по правилам его должны были уволить в отставку, адмирал Горшков, Главнокомандующий ВМФ СССР, знавший его ещё по службе на Черноморском флоте, сказал: „Служи, Алибек, пока желание есть и здоровье позволяет…“
И он служил до 62 лет, уволился только в 1986 г. Этот флотский «долгожитель», как называли его сослуживцы, был не только строгим и требовательным командиром, но и заботливым боевым товарищем, талантливым организатором и воспитателем молодых подводников.
Автор: Якуб Заир-Бек, (продолжение следует)
фотографии из семейного архива
